Название: Введение в языковедение - Реформатский А. А.

Жанр: Иностранные языки

Рейтинг:

Просмотров: 1284

Когда-то слово вершок в древнерусском языке состояло из корня [в' эрш-] (из верх-), суффикса [-ок-] (ср. лужок — луг) и нулевой флексии; в современном же русском языке это слово как обозначение линейной меры состоит из двух морфем: нового переразложившегося и опрощенного корня [вершок-] и нулевой флексии. Таким образом, морфологический состав слова вершок не то же самое, что этимологический состав верш-ок.

Для определения морфологического состава слова следует помнить то, что сказано выше о линейной и парадигматической форме в грамматике; надо, чтобы выделяемые морфемы с тем же значением повторялись в других словах того же языка той же эпохи[304]; так, слово столик потому разлагается на стол-ик, что корень стол-повторяется с тем же значением в словах столовая, столоваться, настольный и т. д., а суффикс -ик в словах ножик, садик, тазик и т. п. (см. выше).

Морфологические и этимологические объединения слов в языке не совпадают, так как смысловые и грамматические связи слов рвутся и слова перестают принадлежать к одному словообразовательному гнезду; так, в русскомязыке слова студить, студень, простуда образуют одно морфологическое гнездо, а слова стыд, стыдиться, постыдный — другое; этимологически же это слова одного гнезда с чередованием [-у-], [-ы-] в корне (ср. также: наука — навык, дух — дыхание и т. п.).

§ 48. ЧЕРЕДОВАНИЯ И ВНУТРЕННЯЯ ФЛЕКСИЯ

Грамматические значения могут выражаться изменениями звукового состава самого корня, или, иначе, внутренней флексией, однако не всякие звуковые изменения корня являются внутренней флексией. Для этого надо уметь различать разные типы чередований звуков.

Чередования звуков (т. е. взаимная замена на тех же местах, в тех же морфемах) могут быть:

I. Фонетические, когда изменение звучания обусловлено позицией и чередуются варианты или вариации одной и той же фонемы, без изменения состава фонем в морфемах; таковы чередования ударных и безударных гласных в русском языке: воды [воды] — вода [вΛда] — водовоз [вəэдΛвóс], где [Λ] и [ə] — варианты фонемы [o][305], или звонких и глухих согласных звуков: друг [друк] — друга [другΛ], [к] — вариант фонемы [г][306]. Для связи с дальнейшим рассуждением возьмем еще один пример: лоб [лоп] — лобный [лобнəи] — лобовой [лəбΛвóи], где [Λ] не варьируется, [о] то звучит в своем основном виде как [о] (под ударением), то в виде [ə] в слабой позиции второго предударного слога [лəбΛвóи]; [б] звучит звонко (в своем основном виде) перед гласной [лəбΛвóи] и перед сонорными [лобнəи], а на конце слова оглушается [лоп]. Такие фонетические чередования имеют обязательный характер в данном языке (в русском языке «все гласные в безударных слогах редуцируются», «все звонкие согласные на конце слова оглушаются»)[307]. К выражению значений эти чередования не имеют отношения — они вынуждены позицией и изучаются в фонетике.

II. Нефонетические, когда изменение звучания не зависит от позиций, а чередуются разные фонемы, благодаря чему морфемы получают разный фонемный состав в своих различных вариантах (например, [друг-] — [друз'-] — [друж-] в русских словах друга — друзей — дружеский).

Среди нефонетических чередований следует различать:

а) Морфологические (или исторические, традиционные) чередования, когда данное чередование не обусловлено фонетической позицией, но и не является само по себе выразителем грамматического значения (грамматическим способом), а лишь сопровождает образование тех или иных грамматических форм, являясь обязательным по традиции, но не для выразительности.

В примерах лоб — лба, пень — пня в корнях то есть гласная, то ее нет («беглые гласные»); это не зависит от позиции, так как большинство слов, имеющих корневое [о] (или [э]), не теряет их при образовании грамматических форм (ср. стол — стола, боб — боба, поп — попа, кот — кота и т. п.)[308] и вместе с тем грамматическое значение выражается не чередованием гласной и нуля звука, а присоединением различных флексий (аффиксация): лб-а — родительный падеж, лб-у — дательный и т. п. (то же и без «беглой» гласной: лоб-а, лоб-у — термин игры в теннис, см. выше в главе II — «Лексикология»).

К такому же типу чередований относятся чередования согласных [к — ч], [г — ж], [х — ш]: пеку — печешь, беги — бежишь, сухой — суше, или сочетаний согласных с одной согласной [ск — щ], [ст — щ], [зг — ж,2], [зд — ж]: треск — трещать, пустить — пущу, брызги — брызжет, опоздать — позже. Таким образом, при морфологических чередованиях чередуются:

1) фонема с нулем («беглые» гласные [о] или [э] — нуль): сон — сна, день — дня;

2) одна фонема с другой: [к — ч], [г — ж], [х — ш]: рука — ручка, нога — ножка, муха — мушка;

3) две фонемы с одной: [ск — щ], [ст — щ], [зг — ж;], [зд — ж]: плоскость — площадь, простой — упрощение, брюзга — брюзжать, запоздать — позже и т. п.

Историческими такие чередования называются потому, что они объясняются только исторически, а не из современного языка; так, «беглые» гласные наблюдаются потому, что в древнерусском языке здесь были не [о] и [э], а редуцированные [ъ] и [ь] (так называемые «глухие»), которые в известный период в сильной позиции становились соответственно [о] и [э], а в слабой исчезали, откуда: сънъ > сон, а съна > сна и т. п.; чередования [к — ч], [г — ж], [х — ш], [ск — щ], [ст — щ], [зг — ж,[309]], [зд — ж;] восходят к доисторической эпохе, когда эти согласные и сочетания согласных в слабых позициях (в одну эпоху перед передними гласными, в другую перед йотом) превращались соответственно в шипящие фрикативные, а в сильных — оставались нетронутыми.

Морфологические чередования могут быть регулярны -м и, когда они повторяются в разных формах и в разных частях речи (например, [г — ж]: бегу — бежишь, тяга — затяжка, луг — лужок, нога — ножной и т. п.), и нерегулярными, встречающимися в считанных случаях (например, [г — ч]: берегу — беречь, могу — мочь), причем в словоизменении присутствуют чаще регулярные чередования, а в словообразовании — нерегулярные. Эти явления не входят в фонетику и не определяются грамматикой, а образуют особую область языка —морфонологию[310] (см. ниже, в конце этого параграфа).

Традиционными[311] же они называются потому, что как смысловой необходимости, так и фонетической вынужденности эти чередования не подчиняются, а сохраняются в силу традиции; поэтому там, где традиции не поддержаны письменностью, словарями или вообще не существуют, они могут отменяться. Это бывает в диалектах, просторечии и в детской речи: пеку — пекёшь, бежишь — бежи, сон — сона и т. п.