Название: Имиджи организации: восемь моделей организационного развития - Гарет Морган

Жанр: Менеджмент

Рейтинг:

Просмотров: 6042


Глава 9

Безобразное лицо:

организация как инструмент власти

 

Наши организации губят нас!

Еще много лет назад в журнале Ramparts была напечатана статья, в которой прозвучала тревога о гряадщеЙ судьбе западного мира. Авто­ры статьи утверждали, что Запад постепенно, но неуклонно движется к гибели. В пашу пищу добавляют тысячи различных искусственных красителей, окислителей, консервантов, антибиотиков, ядовитых пес-тицидов. Пищевые и табачные компании ежегодно тратят миллиарды долларов па рекламу вредных для здоровья продуктов, многие из ко­торых способствуют развитию онкологических заболеваний, болезни печени, почек, сердца и легких. Хотя распросіранено мнение, что для запрета производства даже самых вредоносных продуктов у нас пока не хватает серьезных научных подтверждений их губительного воз­действия на человека, сами ученые уперены, что мы имеем дело с бом­бой замедленного действия, поскольку последствия проявятся в буду­щем. Проглоченные токсины способны вызвать мутацию генофонда человека и тем самым нанести непоправимый ущерб здоровью буду­щих поколений.

Загрязнение окружающей среды также чревато необратимыми по­следствиями Ежедневно промышленные организации извергают мил­лионы тонн ядовитых отходов в реки, моря и атмосферу и закапывают их в землю вне падежных контейнерах, которые рано или поздно дают утечку, и ядовитые вещества опять-таки попадают в почву Техноло­гии уничтожения отходов таковы, что многим организациям ничего не остается, как продолжать наносить ущерб планете, пока это не про­тиворечит закону. В результате около 2000 токсинов загрязняют Ве­ликие Озера, тысячи свалок ядовитых отходов по всей планете зара­жают грунтовые воды. Например 160 таких свалок находятся в радиусе трех мил ь от Ниагарского водопада, впадающего в озеро Онтарио. Рыба здесь поражена раковыми болезнями, а в районах особой концентра­ции загрязнений, таких как печально знаменитый капал Любви возле реки Ниагара, количество заболеваний, вызванных этим фактором, достигло критического предела. Практика деятельности крупных кор­пораций, так же как и пищевое и табачное производство, в погоне за прибылью пагубно влияет на здоровье тысяч и тысяч людей.

Более того, порой сама работа в крупных организациях вредна для здоровья Ежегодно от несчастных случаев на рабочем месте и заболе­ваний, вызванных условиями труда, умирают сотни тысяч трудящих­ся. В одной лишь Северной Америке от названных причин ежегодно умирает 100 ООО человек. Сотни тысяч работников страдают от про­фессиональных болезней различной тяжести, среди них сердечные за­болевания, глазные болезни, болезни спины, различного рода стрессы, заболевания легких. Регулярные инспекции проводятся только на тех предприятиях, где существует наибольшая угроза здоровью людей. Остальные случаи рассматриваются в соответствии с законодатель­ством, нередко к ним относятся как к неизбежным издержкам бизне­са. Решая проблемы несчастных случаев на рабочем месте, професси­ональных заболеваний и загрязнения окружающей среды, на первое место мы выдвигаем не здоровье и благополучие людей, а расходы и первоочередные задачи производства.

В странах третьего мира транснациональные корпорации {ТНК) часто пренебрегают интересами местных жителей. Как и в период на­чала промышленной революции в Европе, людей на законных и не­законных основаниях прогоняют с их земли и лишают возможности вести привычный образ жизни. Эти люди пополняют бедноту боль­ших городов и вынуждены зарабатывать на жизнь тяжелым трудом на фабриках и заводах. С точки зрения многих' аналитиков, трансна­циональные корпорации фактически грабят те страны, куда они пе­реносят производство, истощая ресурсы и поглощая ихрабочуюсилу. В то же иремя они вовлекают страны третьего мира в орбиту страте­гического глобального контроля; эти страны попадают в полную и безраздельную зависимость от постоянного присутствия на своей территории транснациональных корпораций. Несчастные случаи на производстве, профессиональные заболевания, загрязнение окружа­ющей среды, общая деградация людей и земель сохраняется на таком уровне, который живо воспроизводит условия жестокой эксплуата­ции и того отчаяния, до которого были доведены люди в самых ужас­ных промышленных центрах Англии в конце XVIII-начале XIX вв. И снова логика экономики и необходимость получения высоких при­былей берут верх.

Вес зги факты рисуют перед нами, по словам бывшего премьер-ми­нистра Великобритании Эдуарда Хиза, «отвратительное лицо» орга­низации и ее деятельности. Намеренно или случайно, но именно орга­низании разного рода делают наш мир все хуже и хуже. В этой главе мы попытаемся исследовать феномен организации как инструмента власти. Несмотря на то, что нас нередко стараются уверить в том, что всякая организация — предприятие рациональное, созданное по зако­нам разума, что главная цель ее создания и функционирования —удов­летворение интересов всех, множество фактов говорят о гом, что по­добные высказывания лежат, скорее, в плоскости идеологии, нежели реального положения дел. Организации часто используются в каче­стве инструмента власти; с помощью этого инструмента продвигают­ся эгоистичные интересы узкой группы правящей элиты, причем за счет интересов всех остальных членов организации — и элемент гос­подства одних и подчинения других в той или иной степени присут­ствует во всякой организации

Организация как власть

На протяжении всей истории человечества понятие оринизации все­гда связывалось с развитием институтов социального господства, с помощью которых одни люди или группы людей навязывали свою волю другим. Это становится особенно очевидно, если проследить ис­торию современной организации от ее зачатков в древнем обществе, через рост и развитие военных формирований и империй, до их роли в современном мире.

Подумайї е, какая поистине невероятная сложность п четкость орга­низации, планирования и контроля потребовалась для строительства Великой Пирамиды Хеопса. Подсчитано, что над ее сооружением ра­ботало 10 тыс. человек на протяжении двадцати лет. Пирамида пост­роена из 2,3 млн каменных глыб, каждая из которых весила 2,2 т. Их нужно было добыть в каменоломнях, обтесать и транспортировать много миль; как правило, нх перевозили по реке Нил в период навод­нений. Когда мы сегодня восхищаемся пирамидами, нас потрясает не только удивительное мастерства древних египтян в строительстве и их эстетическое чувство, но и их способность организовать стольслож-ный процесс. С друюй точки зрения, пирамида — это символ жесто­кой эксплуатации, демонстрирующий, что для прославления кучки представителей привилегированной элиты использовались тяжелый труд и даже жизнь тысяч людей

Но мнению некоторых теоретиков, такое сочетание высочайших достижений, с одной стороны, и безжалостной эксплуатации, с дру­гой, оставалось характерной чертой организации на протяжении сто­летий. Говорим ли мы о строительстве пирамид или .управлении ар­мией, транснациональной корпорации или о семейном предприятии, везде ми обнаруживаем несимметричность властных отношений, ког­да в интересах немногих работает большинство. Конечно, нельзя не обратить внимание на значительные перемены н практике — за ис­текшие столетия многое изменилось. Так, скажем, воинская повнії' ность и рабство, предоставлявшие большую часть той силы, которая необходима для строительства пирамид и империй, сменились опла­чиваемой работой, которую можно свободно бросить. На смену над­смотрщикам над рабами пришли менеджеры, а работники сегодня, как правило, работают в интересах акционеров, л вовсе не фараонов, Императоров или абсолютных монархов Тем не менее стремление достичь целей немногих за счет труда многих по-прежнему существу­ет. Именно поэтому орі пнизацню можно рассматривать как инсти­тут власти. Самые разные организации, когда-либо существовавшие в истории и существующие в современном мире, праоильнее было бы определить как инструменты, представляющие собой различные модели господства одних над другими.

Этот аспект организации стал предметом исследований для многих радикальных теорещкон, вдохновленных идеями Карла Маркса и двух других социологе]!, а именно Макса Вебера и Роберта Мишелса. Как мы уже отмечали в главе 2, Вебер приобрел известность благодаря сво­ей работе, в которой он исследовал природу бюрократии. Но больше всего его интересовала проблема связи типа общественного устрой­ства и формы власти. Бюрократию он рассматривал как особую мо­дель социального господства, поэтому его интересовала роль бюро­кратических организаций в создании и поддержании структур власти.

По мнению Вебера, существует несколько путей возникновения от­ношений господства и подчинения. Первый п наиболее очевидный способ утверждения господства возможен в тех случаях, когда один человек или группа людей приобретает власть над другими при помо­щи прямых угроз и насилия. Однако господство одних над другими может обеспечиваться и более искусными способами, например когда правитель навязывает свою волю таким образом, что все признают справедливость etonpaoa господствовать, Этотсиособ господства осо­бенно интересовал Вебера. Он потратил много сил на то, чтобы разоб­раться, как именно формы господства начиняют восприниматься как законные, естественные и социально приемлемые властные отноше­ния, как именно работает так называемая модель формальных полно­мочий, при которой правители верят в то, что у них есть право управ­лять, а подданные убеждены, что у них есть обязанность повиноваться.

В результате своих исторических исследований, Вебер выявил три типа социального господства, которые могли бы превратиться в закон­ные формы полномочий или власти. Он назвал их харизматическим,

благодаря свиим личным достоинствам. Легитимность правления осно­вана на вере подданных в своею правителя (например если правитель обладает качествами пророка, народного героя іші просто демагога). Ад­министративный аппарат при такой модели господства организован до­статочно свободно, не обладаеі четкой структурой и стабильностью и функционирует благодаря акі йеной деятельности сторонников и последо­вателей правителя.

Под традиционным типом власти понимается правление, основанное на уважении к традиции и пришлому. Легитимность определяется обы­чаями и ощущением «правильности» действий правителя в соответствии с традиционными ценностями, власть при таком способе правления обычно переходит по наследству, как, например, это происходит в мо­нархиях Структура алм и н истратив но то аппарата при такой форме власі и, как правило, бывает двух типов, патриархального или феодального. В пер­вом случае служащие и управляющие обычно являются личными слуга­ми и домочадцами правителя это собственно слуги, а также родственни­ки и фавориты властного липа, они во пссн .зависят от правителя и получают вознаграждение за службу от него лично При феодальной фор­ме правления служащие сохраняют некоторую степень независимости. За свою преданность правителю они получают некую свободу, ограни­ченную пределами определенной сферы влияния. Они обладают' собствен­ными источниками средств существования и вознаграждение за службу получают, как правило, не непосредственно от правящего ліща.

При рационально-юридическом способе правления власть приобретает легитимность посредством законов, правил, распоряжений и процедур Правитель может достичь легитимной власти только в том случае, если он будет следовать законным процедурам, предписывающим порядок его назначения. Власть также формально ограничена определенными прави­лами Типичным административным аппаратом такой формы правления является бюрократия, рационально-законная структура, в которой фор­мальные полномочия сосредоточены в верхушке организационной иерар­хии. В отличие от феодальной формы, административные должности не являются собственностью бюрократов, их нельзя наследовать или прода­вать. При этом существует строгое разграничение между понятиями ча­стного и казенного доходов, частной и казенной собственности, частной И служебной жизни и деятельности в целом

Вставка 9.1. Типология впасти по Веберу Источник: Моуэелис[]979; 1б-18).

традиционным и рационально-юридическим типами возникновения властных отношений (вставка 9 1). Вебер полагал, что возможность правителя применять одну из вышеперечисленных форм власти зави­сит от его умения найти поддержку или легитимизацию в идеологии или убеждениях те, кем данный правитель намерен править, а также в утверждении своих властных полномочий на твердом фундаменте соответст!)ух>щегоадм»нистратнвногоэи|1лрат<1,яв.чяи>шегс>ся посред­ником между правителем и его подданными. По мнению Вебера, каж­дой модели власти соответствует определенный тип легитимности и особая форма административной организации.

Конечно, он признавал, что все три типа властных отношений ред­ко встречаются н чистой форме, а когда они входят в противоречие друг с другом, в обществе возникает некое тревожное напряжение. Вебер был также очень обеспокоен имеющейся тенденцией к усиле­нию бюрократизации и рационализации власти. Он считал, что про­цесс бюрократ изации песет серьезную угрозу свободе человеческого духа и ценностям либеральной демократии, поскольку тот, кто конт­ролирует ситуацию, располагает средствами подчинить себе интере­сы и благополучие масс Именно поэтому он опасался, что бюро­кратию очень легко превратить в тюрьму. Он считал эту форму Правления главным инструментом власти и полагал, что полная бю­рократизация аппарата управления утверждает такую форму власт­ных отношений, которая становится «практически незыблемой». Сегодня сила бюрократической организации, конечно, подорвана развитием информационной технологии, которая разрушает иерар­хические формы и вводит новые организационные властные отно­шения. Однако процесс рационализации власти, о котором говорит Вебер, все еще не утратил своей силы.

Французский социолог Роберт Мишеле, как и Вебер, просматривал в политике бюрократических организаций отчетливые олигархические тенденции. В своем знаменитом тезисе о «железном законе олигархии» он развил идею о том, что современные организации в конечном счете окажутся под контролем небольших групп, даже если это будет в равной степени противоречить желаниям как ведущих, так и ведомых. Изучая так называемые демократические организации, такие, скажем, как проф­союзы и политические партии, он обнаружил, что на самом деле демо­кратические принципы этих организаций являются не более чем де­корацией. Вопреки всем прекрасным упованиям, эти организации развивались таким образом, что их лидеры смогли сосредоточить в сво­их руках практически монополию на власть. Стоит только очередному 334 —       —     !

jMuu-py добраться до власти, в своей политике он все больше начинает ттотагаться исключительно на собственное мнение, и, похоже, единствен­ное, на что остает ся надеяться, так это то, что оп не забудет об интересах и остальных членов своей организации. Однако, по мнению Мишелса, лаже тнлеры с лучшими и чистейшими намерениями и избранные са­мым что ни наест ь демократическим путем со временем начинают пони­мать, что они — частії элиты, и это живое ощущение не может не заста­вні ь их добиваться прежде всего собственных, личных интересов и любой пеной пытаться сохранить за собой власть В целом его прогноз относи­тельно господствующего характера современной организации оказался иесьмл пессимистичным. во многом совпадал с точкой зрения Вебера.

Пстшіиая ценность этих прогнозов состоит r том, что они показы­вают, как даже самые рациональные и демократические формы орга­низации моїут прийти к такой модели властных отношений, коїда немногие- люди приобретают И удерживают господство над другими, іюрс.іі віч ьма топко играя социальными процессами и убеждениями -ткідеіі. н качестве иллюстрации можна воспользоваться мыслью Bt'i'n-pa о том, что мы сами нередко оказываемся во власти тех глу­бинных, скрытых сил, которые пробуждают в нас стремление к раци­ональности На самом деле, Вебер убежден, что процесс рационали­зации гам но себе является одной из форы господства. По мере того, h:iii мы понадаєм в зависимость от администрации, подчннпяс ь су­ществующим правилам иліі вовлекаясь в сухие расчеты, определяю­щие цели н средства, расходы и прибыль, мы сами все больше и боль-иге оказываемся во власти самого процесса. Мы становимся без­ропотными рабами безличных принципов п необходимости непре­рывной погони за эффективностью.

О пі мысли созвучны некоторым идеям Карла Маркса, особенно гі'М чи мыслям, которые обсуждались в главе й. По мнению Вебера, ічнремічите общество, управляемое железными законами логики, на­ходится во пласти стремления рационализации всех сфер жизнедея­тельности человека. Маркс же считал, что современное ему общество npMiup.vui вовтястії стремления к увеличению прибавочной стонмо-I і л и нам.пленит капитала. В последние голм многие «радикальные» нчреїимі и исследователи заинтересовались связями между этими с пні. ра.ншми теориями, в частности тем, каким образом процесс ра-HHiifu.iH.iJiuiit нередко используется для удовлетворения интересов иаыщ існкч капитала. В совокупности их работы освежают идеи Мар-м.| н Нпюр.і н современном контексте: автор н показывают, что в ос-Ні'Н прілий i.tituu ь современном мире лежат многообразные виды

Как организация использует и эксплуатирует своих работников

АртурМиллер в своей знаменитой пьесе «Смерть коммивояжера» рас­сказывает о трагической жизни и смерти некоего Вилли Ломана. Трид­цать пять лет Вилли работал на компанию «Вагнер», из года в год ко­леся по Новой Англии и продавая товары своей фирмы. Когда ему стукнуло шестьдесят, он вдруг почувствовал, что становится уже не­легко переносить тяготы дорожной жизни Пережив несколько не­рвных срывов, он подумал, что настало время попросить начальство перенести его в Нью-Йорк, ігтобьіочмог работать поближе к дому. Дети его выросли, материальные запросы у него самые скромные. Он уве­рен, что Вагнер сможет найти для него теплое местечко, хотя силы его уже не те, да и сноровки с годами поубавилась Как же был Вилли ра­зочарован после посещения Ховарда ВагнераІ Оказалось, что у Ховар-да нет ни минуты свободного времени, чтобы заниматься делами Вил­ли Напрасно Вилли рассказывал ему, сколько лет он отдал компании, о своих близких отношениях с отцом Ховарда, о том, что тот ему обе­щал когда-то исполнить любую просьбу. Ховарду пет до атого дела. Вилли говорит, что он согласен на меньшее жалование, пусть он будет получать не шестьдесят пять долларов в неделю, а пятьдесят, даже со­рок, лить бы хватило на еду.

Конечно, Ховард чувствует себя неловко, выслушивая мольбы Вил­ли, но тем не менее он говорит прямо, что и речи не может быть о ка­кой-либо протекции с его стороны. После нескольких неудачных по­пыток прекратить этот разговор — ведь в приемной ждут другие посетители — Ховард, наконец, выходит из себя и заявляет, что в услу­гах Вилли компания более не нуждается. Вилли потрясен. Он чувствует себя гак, будто из него зыжали все соки. Компания сожрала тридцать четыре года его жизпии выбросила его, как ненужный огрызок.

Финал — самоубийство Билли.

Пьеса Миллера представляет собой яркую метафору потребитель-скот о отношения организации ксвоим работникам, когда организация безжалостно эксплуатирует их, используя то, что ей нужно, и при пер­вом удобном случае выбрасывая, как отработанный материал. Конеч­но, существуют и исключения. Тем не менее многие рабочие it менед­жеры самых разных уровней сознают, что ради своей организации они нередко жертвуют здоровьем и личной жизнью. История Вилли, ко­нечно, исключительна своим трагическим концом, но в сущности она банальна. В современном мире нередко случается, что человек, а по­рой и целая социальная группа, оказываются выброшенными из жиз­ни, когда организация, на которую они работали, больше в них не нуж­дается. Люди остаются без работы, хотя сознают, что еще вполне спо­собны на долгую и полезную трудовую жизнь. Жители целых городов иногда оказываются на грани вымирания из-за тою, что организация, от которой они зависят экономически, вдруг решает переместить свой капитал куда-нибудь в другое место. Или представьте себе менеджера-трудоголика, всего себя, всю свою жизнь о] дающего на благо организа­ции н вдруг попадающего под сокращение или ставшею жертвой про­граммы так называемого «досрочного ухода на пенсию». Даже если удар, полученный в результате подобной отставки, смягчается признанием его достоинств и выражением глубочайшей блаюдарностн, высокой пен­сией, самолюбие его растоптано, уверенность в себе подорванд, что не может не иметь весьма серьезных последствий Как ни покажется это странным, но именно наиболее влиятельные работники, скажем ге, у кого есть или был доступ к важной информации, работники, занима­ющие ответственные посты, наиболее уязвимы в этом отношении — их самооценка получает самый жестокий удар. Ответственные работники нередко оказываются в таком положении, когда их просто ставят перед фактом немедленной отставки. Причем им заявляют, что на рабочем ме­сте им появляться больше нельзя, поскольку, несмотря на их безупреч­ную репутацию, организация опасается, что, поддавшись чувству оби­ды, они унесут с собой важные документы, которые впоследствии могут использовать против своего бывшего работодателя, передав их конку­рентам, или что они навредят компании каким-нибудь другим образом, И к обиде от сознания того, что с ними поступили несправедливо, при­бавляется травма, нанесенная оскорблением.

Многие теоретики радикального направления считают, что, несмот­ря на то, что человечество прошло долгий путь от откровенной эксплу­атации рабского труда через годы промышленной революции к сегод­няшней эффективной экономике, суть трудовых отношений осталась прежней. Эта мысль подтверждается поистине потрясающими факта­ми о том, как та пли иная организация структурирует свои рабочие ме­ста таким образом, чтобы вновь и вновь воспроизводить классовый ха­рактер современного общества. Отношение организации к проблемам труда, связанного с риском для жизни, к несчастным случаям на произ­водстве, а также к профессиональными заболеваниями — еще одно под­тверждение того, что жестокая эксплуатация процветает по-прежнему; кроме того, организация, как таковая, любой ценой старается сохранить такое положение вещей, при котором человек хочешь-не хочешь ста­новится трудоголиком со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде разного рода социальных и психологических стрессов.

Глава 9. Безобразное лицо 337 Организация, класс и контроль

Множество фактов говорит о том, что организация всегда имела клас­совую основу, и в наши дни в этой области не произошло существен­ных изменений. Первые формальные о р га низа ции, веронтло, возник­ли ь иерархических обществах, когда, скажем, одна социальная группа уста и л влипала контроль над другой; нередко это происходило и резуль­тате заиоевашій В дальнейшем происходил процесс расслоения об­щества определенные группы людеіі начинали работать на правящий класс в качестве священнослужителей, писцов, счетоводов, торговцев и купцов Поскольку зги люди ничего не выращивали и не производи­ли ді|я поддержания своего существования, они сформировали про­межуточную прослойку между правящим классом и крестьянами или рабами, занятыми собственно производительным трудом. Воспроиз­ведение точно такой же системы можно наблюдать и в современной организации, которая разделяется на три основные группы: владель­цев, управляющих п собственно работников.

Тысячи лет отделяют первые формальные организации от совре­менных корпораций. На протяжении столетий в различных частях света происходила смена социального строя. Сравним, скажем, пе­риод промышленной революции к Великобритании в 1760-е с инду­стриализацией Соединенных Штатов Америки в начале XIX в. Про­цесс ігндуїтриалязации в этих двух странах проходил в различных и специфических для каждой страну условиях, и тем не менее здесь можно найти много общііх черт. В особенности это касается разви­тия н укрепления троичной классовой системы, берущей начало еще ы дреннсм обществе

Как известно, промышленная революция в Великобритании была направлена против самих основ аграрного общества, с присущим ему «домашним» или «кустарным» производством при слаборазвитых до­бывающей промышленности и строи тел ьстве, атакже системе промыш­ленных мастерских или цехов, управляемых купцам и-ремес л єні гика­ми и объединенных в профессиональные гильдии. Члены Цехов, в соответствии со своими умениями н профессиональным статусом, де­лились на мастеров, подмастерьев и учеников. Руководство гильдий осуществляло контроль з я качеством продукции и условиями работы, причем гарантировались вполне приличные средства к су шествованию для своих членов, уровень жизни которых был гораздо выше, чем у обедневших фермеров и безземельной бедноты, состоявшей на людей, потерявших источник существования в результате так называемой политики огораживания земель в XVI в.

Промышленная революция в корке изменила сложившееся положе­ние вещей Капиталисты-производители всеми силами искали способы преодоления ситуации неопределенности в отношении объемов произ­водства и качества продукции, присущей кустарному производству. Кроме того, перед ними стояла задача выхода на новые рынки, возник­шая из-за расширения мировой торговли и значительного прироста на­селения. Вдобавок, и это самое главное, они рассчитывали воспользо­ваться преимуществами механизированной системы производства. Развитие фабричного производства изменило саму структуру рабочей силы и вызвало быстрый рост городов. Все возрастало количество лю­дей, которые прежде были заняты в цеховом в кустарном производстве, а теперь выступали в новой роли только что возникшего класса наем­ных рабочих. Рабочая сила становилась предметом купли и продажи. Поскольку перемены уничтожили существовавшую ранее систему про­изводства, для новых наемных рабочих процесс стал необратимым и поставил их в полную зависимость от заработной платы.

Подобные процессы развивались и в Соединенных Штатах Амери­ки, хотя возникновение класса наемных рабочих, вследствие доступ­ности земель, началось несколько позднее. В начале XIX в. капитали­стический способ производства, использовавший наемный труд в целях получения дохода, не был распространен за пределами крупных горо­дов. Большинство населения проживало в сельской местности, около 80\% рабочей силы было задействовано в сельском хозяйстве, из них около 20\% были рабами и рабочими по контракту. Примерно 80\% ра­бочей силы, не входившей в категорию рабской, составляли владель­цы частной собственности и профессионалы, — фермеры, торговцы, кустарные ремесленники, мелкие производители, врачи, юристы и др.

Рабство продолжало играть важную роль в сельском хозяйстве прак­тически большую часть XIX в. Так, в I860 г. в США насчитывалось почти 4,5 млн рабов. Даже после освобождения рабов многие из них продолжали оставаться в феодальной зависимости в качестве издоль­щиков и в других формах фермерства В мануфактурном производ­стве элементы капитализма начинали проявляться все больше и боль­ше, на смену кустарной промышленности и малому бизнесу мало-помалу приходила система наемного труда. Иммигранты и ко­ренные американцы, женщины и дети, оставшиеся без работы кустари и потерявшие землю фермеры постоянно пополняли рынок рабочей силы. Так же как и в Великобритании, им было крайне сложно найти какой-либо другой способ прокормить себя Данные в табл. 9.1 пока­зывают, что исторически развитие организации капиталистического типа сопровождалось сокращением числа людей, запятых своим де­лом, и увеличением количества наемных рабочих Сегодня эта тенден­ция принимает обратное направление в результате разорения и децен­трализации крупных бюрократических организации, а также подъема малого бизнеса.

Таблица 9,1 Динамике структуры рабочей силы в США

91,4

В,6

зрьі, отображающие процентное распределение работников, е рабочих

-• исключая наемных менеджеров и администраторов. (2) -~ владельцы собственного дела, практикующие профессионалы, v іе ремесленники, владельцы ферм

|фры за 1780-1В60 п" представляют собой приблизительный подсчет, куда не адяї рабы, составлявшие около 20-30\% всей рабочей силы; белые рабочие, Эотэвтив nD контракту, включены в число наемных рабочих, иные о лицах, занятых собственный бизнесом, за 1880 г. не включают южных фермеров—■ арецпвторрв; их дела велись непосредственно кредиторами и землевладельцами

Данные о лицах, заннгых собственный биэчесом, за 1970 и 19S0 гг. составлены с учетом владельцев предприятий, получавших зарплату а своих собственных корпорациях

Рост капиталистической системы производства, если нет возмож­ности использовать рабский труд или не существует системы выпол­нения работ по субподрядам, зависит от постоянных источников ра­бочей силы. Работ во противоречит социальным нормам и недостаточно эффективно, а субподрядная система, пока не произошло революци­онных перемен благодаря информационным технологиям, управлению типа «точно вовремя» и новым формам электронного контроля, счи­талась капиталистами трудно прогнозируемой. Ранний капитализм в Северной Америке сочетал элементы самых разных способов произ­водства, но постепенно система наемного труда стала вытеснять все остальные; кроме того, началось развитие профессионального труда и управленческих структур, которые постепенно стали такими, какими мы знаем их сегодня.

Справедливости ради следует сказать, что система наем ног о труда создала современный менеджмент, поскольку здесь впервые, если не говорить об эксплуатации рабского труда, прибыль стала напрямую зависеть от эффективности использования рабочего времени. При си­стемах кустарного производства и субподряда прибыль торговца-ка­питалиста, покупавшего и продававшего произведенные изделия, да­леко не всегда зависела от того, каким образом эти изделия были произведены Торговец выплачивал ремесленнику определенную сум­му за его изделия и жил на прибыль от их продажи. Серьезные пробле­мы возникали тогда, когда частным производителям не удавалось по­ставлять продукцию в нужном количестве или качестве вовремя, но эти проблемы не входили в сферу прямых интересов торговца.

С появлением фабричной системы производства потеря каждой се­кунды рабочего времени или просто неэффективное использование времени стало проявляться в виде ощутимых убытков. Поэтому си­стема наемного рабочего труда поставила капиталистов перед необхо­димостью искать способы повышения эффективности использования рабочего времени, а также ужесточения контроля над процессом про­изводства. Таким образом, распространение системы заработной пла­ты повлекло за собой попытки рациональной организации трудового процесса и в итоге утвердило классовое разделение на рабочих местах, в частности, на менеджеров, на которых возложена ответственность за организацию труда и контроль, и рабочую силу, занятую собственно производством.

Таким образом, между организацией, классами и контролем суще­ствует тесная взаимосвязь. Вся история развития организации труда, начиная с Промышленной революции, говорито том, что и в Европе, и в Америке происходили одни и те же процессы. Развитие системы на-

ємного труда идет рука об руку с совершенствованием все более стро­гих и отчетливых организационных форм, ужесточением контроля, а также со все большей стандартизацией рабочих мест На смену квали­фицированным и полуквалифицированным рабочим приходит гораз­до более дешевая неквалифицированная рабочая сила, что влечет за собой так называемую «деградацию* или «упрощение рабочих зада­ний* и «однородность» рынка труда. Распространение процесса упро­щения рабочих заданий графически представлено в исследованиях британских ученых, наглядно демонетри рующих, что в некоторых орга­низациях более 80\% работников физического труда применяют гораз­до больше навыков и умений, добираясь на машине на работу, чем на своем рабочем месте.

В структуре рынка труда все более четко наблюдается деление на две категории, которые часто называют первичным и вторичным сек­торами Первичный рынок труда представляет собой рынок рабочих мест, открывающих возможность карьерного роста, претендент ы на эти места должны обладать достаточно высокой квалификацией и глубо­кими специальными знаниями. Этот рынок развивался одновременно с распространением бюрократических и технократических предпри­ятий; рабочие места здесь привлекательны не только высокой зар­платой, но и тем, что они предоставляют работникам такие нема­териальные блага, как возможность карьерного роста, моральное удов­летворение от своей деятельности, гарантию занятости. Считается, что участники первичного рынка труда достойны значительных капита­ловложений. Такие работники рассматриваются как «общее достоя­ние» или «человеческий капитал» — соответственно к ним и относятся. От них, как правило, ожидают преданности и верности предприятию. Корпорации не скупятся на стимулирование и поощрение этих ка­честв В своих работниках, а для выявления рискованных кандидатов разрабатываются специальные строгие процедуры отбора. Однако развитие информационных технологий способствовало укреплению таких систем организации производства, как субподряд и производ­ственная кооперация, в результате чего стало гораздо больше про­фессионалов, ранее считавшихся основным контингентом первичного рынка труда, а теперь работающих по краткосрочным контрактам И в условиях, когда долгосрочные соглашения оказываются невозмож­ными или нежелательными.

Вторичный рынок труда —это рынок для менее квалифицированных и низкооплачиваемых работников офисов и фабрик, не представляющих большой ценности, которьгм всегда легко найти замену. Вторичный ры­нок труда не требует больших капиталовложениіі в их образование и обучение, найм и увольнение работников происходят по мере производ­ственной необходимости. Данный гип рабочей силы составляет своего рода «буфер», при благоприятных обеюятельствах на него можно рас­считывать и проводить расширение, а в трудные времена его всегда мож­но сократить и тем самым отвести удар от элиты организации, состоя­щей из работников первичного рынка груда. Сегодня все чаше «вторичную рабочую силу» нанимают на субподрядной основе.

Существование этих двух категорий труда расширяет возможности организации в сфере управления и контроля над своей внутренней и внешней средой. Тот факт, что рабо тики первичного рынка труда преданы компании, повышает предсказуемость внутренней политики, в то время как благодаря буферу вторичной рабочей силы возрастают адаптационные способности организации. Однако такой способ управ­лення н контроля создает внутри организации дифференциальную систему статуса и привилегий, которая отражает более широкое раз­деление на классы в обществе служит ему опорой. Все вышесказанное означает, что превратности бизнеса сильнее всего бьют по бедным сло­ям населения, принадлежащим ко вторичному рынку груда, а также по отдельным социальным группам, также составляющим большую часть этого рынка, таким как женщины, этнические меньшинства, ин­валиды н молодежь без образования.

Рассмотрим, например, структуру занятости большей части запад-пых государств: в целом, разного рода меньшинства и социально нео­беспеченные группы населения, как правило, обречены нато, что имен­но им придется выполнять черную работу за низкую плату, получать минимум дополнительных льгот и не особсннорассчитывать на гаран­тию занятости. Работа вторичного сектора обычно достается тем, кому больше не на что надеяться. Таким образом, структура занятости в этом секторе экономики отражает социальные отношения, предрассудки и дискриминацию, существующие в самом обществе.

В некоторых европейских странах иммигрантам и «гостям» из дру­гих стран выдают визы и позволяют пополнять вторичный рынок тру­да: они выполняют ту работу, которую кроме mix никто делать не жела­ет. Посчитано, что в европейских странах трудится около 10 млн рабочих мигрантов В Германии они составляют 11\% всей рабочей силы, а в Швейцарии около 27\% черной работы выполняется приезжими. На про­тяжении всей сноси цсторигі рабочий класс Великобритании всегда по­полнялся иммигрантами, в последнее время это иммигранты из Вест-Ицдіш, Индии, Пакистана, а также ряда других стран Азии, Европы и стран Содружества. В Соединенных Штатах Америки примерно от 2 до 12\% рабочей силы составляют незаконно проживающие на территории страны граждане Мексики, Карибских осгровоп и многих других госу­дарств Афроамериканцы составляют значительную часть рабочего клас­са США, превосходящую по своему количеству даже времена рабсіва. Начиная с 20-х гг. XX в. они стали все более активноэадействоватьсяв производственном секторе н в сфере услуг. Несмотря на большое колн-чесгво государственных программ, направленных на поддержку черно­кожею населения, они по-нрежиему преобладают на вторичном рынке Труда.

Есть ли у нас основания утверждать, чго мы наблюдаем узаконен­ную дискриминацию, или это всего лишь последствия бурного разви­тия промышленности? Споры па эту тему продолжаются до сих пор. Очевидно, что даже если господство над социально незащищенными слоями населения и их эксплуатация не является прямой целью со­временной организации, то это явление представляет собой побочный эффект ее деятельности. Несмотря на многие достижения в трудовом законодательстве, все же сохраняется явная или скрытая эксплуатация работников. Современные организации продолжают трать важную роль В создании н поддержании такого рабочего класса, который лишен мно­гих привилегий; этот класс было бы правильнее назвать люмпен-проле-тариа ЮМ, потому что многие и многие его представители теряют рабо­ту, опускаются и имеют мало шансов когда-нибудь снова вернуться к трудовой деятельности. Создавая и укрепляя рыночную систему труда, современные организации продолжают помогать н поддерживать такую структуру власти, при которой отдают предпочтение немногим в ущерб большинству. Сохраняется процесс воспроизводства модели поддерж­ки и привилегий, которые выражают в укрепляют лежащее в ее основе социально-экономическое неравенство. В этом смысле современные корпорации играют значительную роль в создании и сохранении язв и несправедливости современного общества.

Несмотря на то, что мы рассматривали развитие оріанизации в ка­питалистическом обществе, необходимо признать, что в некапитали­стических обществах картинамало чем отличается от той, которую мы только что нарисовали. После падения берлинской стены в полити­ческом и буквальном смысле этого слова всем стало очевидно, что го­сударственные предприятия коммунистических обществ очень похо­жи на капиталистические. Китай и бывший СССР всегда имели четкую классовую систему, с элементами «тюремной» бюрократии Вебера и «железного закона олигархии» Мишелса. Организация, независимо от того, каким бы идеологическим плащом она ни прикрывалась, вероят­но, всегда останется формой систематической эксплуатации и соци­ального господства

Риск на рабочем месте, профессиональные заболевания и несчастные случаи на производстве

В одной їм самых живых н ярких гллв «Капитала" Карл Маркс по­дробно рассказывает о том, как многие работодатели его времени, вы­нуждая работников грудиться в изнурительных условиях, доводили их до (ибелн. Его описание наполнено подробностями, цитатами на отчетов фабричных писпекюров и других должностных лип Так, в Нотрнгече -леген левятп-десяти .іеі вынплакнвщит из их жалких по­стелей в два, три или четыре чага утра п заставляют работать за грошп до десяти, одиннадцати, двенадцати нг»ш Каталось, все живое, все че­ловеческое словно окаменело в изможденных фигурках с бледными лицами, и больно было созерцать з то ле/іеняіпее оиепенеініеі- Госпо­дин Брофтон Чарлгоп.член і ородского магистрата, чьи слова мм толь­ко что цитировали, обличая эту систему, назвал ее «настоящим раб­ством в социальном, физическом, моральном и духовном плане* «Мы выступаем против хлопковых птантаторон Вирджинии и Каролины. Неужели их тілетії н торговля человеческой нлотыо более отвратитель­ны, чем ото медленное принесение человечности в жертпу производ­ству вуалей н воротничков ради прибыли капиталистов?»

Маркс также представляет подобные факты цз отчетов о положе­нии р.'ібочіїх, ц в частности детей в гончарном производстве Стаффорд­шира. Так, Вильям Вуд, мальчик девяти лет, больше года работал с шести утра до девяти вечера шесть дней & неделю Карл Маркс также приводит материалы отчетов о здоровье рабочих гончарных цехов и о многочисленных смертельных случаях в результате легочных .іаболе-ианцй, нызваниых пылью, дымом, испарениями. Он также включает наблюдения трех врачей, в своих исследованиях показывающих, что каждое последующее поколение гончарных рабочие теряет н росте и физической силе Например, доктор Дж Арледж опубликовал в 1863 г. доклад, и котором он отмечал, что люді], заняіьіе в гончарном произ­водстве, как мужчины, так и жешпнны, представляют собой «вырож­дающееся население*, В их среде *мт>гО случаен задержки роста, не­правильного развития, Особенно распространены патологии грудной клетки... преждевременного старения, ранней смерти... (вызванной) нарушением деятельности печени и почек, а также ревматизмом... вы­ражена, особенная подверженность заболеваниям пневмонии, тубер-

В отчетах о деятельности фабрик по производству спичек в круп­ных городах представлены данные о том. что более половины рабочих на этих Предприятиях составляли дети и молодые люди, не достигшие восемнадцати лет, н долгое время самым распространенным заболева­ннем был столбняк, связанный с производством спичек. Отчеты об обойных фабриках открывают нам чудовищные факты о труде юных девушек и детей. Им приходилось работать с шести утра до десяти ве­чера бьл перерыва на обед. Они работали по семьдесят-восемьдесят часов в неделю и нередко обедали не отходя от станков,

В отчетах о хлебопекарной промышленности имеются данные о том, что пекари работали с одиннадцати вечера до семи вечера следующего дня всею с двумя короткими перерывами. Среди пекарей отмечается самый короткий уровень жизни. Лишь немногие из них доживали до сорока двух лет

В швейной промышленности девочек и молодых женщин принуж­дали работать до полного истощения в шестнадшшшеовые смены, а в разгар рабочего сезона им приходилось работать даже в тридцатича­совые смены. Часто они трудились вовсе без перерывов, а чтобы они, не дай бог, не заснули от утомления, им иногда давали херес, портвейн или кофе На железной дороге мужчины часто работали от четырнад­цати до двадцати часов в сутки, а в разгар туристского сезона сорок ил н даже пят ьдесят часов непрерывной работы счи галнсь нормой. Есть данные о том. что на сталелитейных заводах в раскаленных цехах маль­чики в возрасте девяти-пятнадцати лет работали без перерыва в две-надцатнчасовые смены, нередко их смены приходились на ночное вре­мя и они месяцами не видели солний. Маркс считал, что капитал, «как вампир, жил за счет труда рабочих?, что капиталистам нет никакого дела до здоровья и продолжительности жизни рабочих, п только само общество может заставить капиталистов обратить внимание на безна­дежное положение этих несчастных

И сегодня многие исследователи, изучающие проблемы здоровья и безопасности на рабочем месте, отмечают, что несмотря на то, что в большинстве организаций сегодня условия труда гораздо лучше, чем в вышеприведенных примерах, главные проблемы все-таки остаются прежними. Многие работодатели обращают внимание на производ­ственный риск только тогда, когда их принуждает к этому законода-тельет во. Рабочие из стран третьего мира до сих пор вынуждены рабо­тать в нечеловечеекпхусловиях, практически мало чем отличающихся от условий периода промышленной революции. Их заставляют рабо­тать на крупные корпорации в субподрядных организациях по пото­гонной системе, и детский труд там — далеко не редкость Даже в раз­витых западных странах несчастные случаи и профессиональные заболевания продолжают угрожать жизни люден.

Например в США, по сведениям Управления охраны труда, еже­годно около 56 тыс, американцев погибает в результате несчастных случаев на производстве и от профессиональных заболеваний. В сред­нем в результате несчастных случаев на рабочем мес ге в день поги­бает 17 человек, 16 тыс получают трав мы, а от профессиональных забо­леваний умирает 137 человек. Каждый год 700 тыс. рабочих дней оказываются потерянными в результате заболеваний и травм, свя­занных с мышечно-скелетными повреждениями в результате пере­грузки определенных частей тела. Подсчитано, что одни лишь несча­стные случаи на рабочих местах обходятся американской экономике в $100 млрд в год.

Данные о профессиональных заболеваниях установить достаточно сложно, поскольку сложно зафиксировать связь между работой и за­болеванием официально. Однако по подсчетам американского прави­тельства по крайней мере 100 тыс, человек ежегодно умирают в ре­зультате заболеваний, так или иначе связанных с их профессиональной деятельностью. Подсчитано, что от 23 до 28\% смертей в результате онкологических заболеваний связаны с работой Если сложить все эти цифры, получает (Я, что количество людей, ежеюдцо погибающих в результате профессиональной деятельности, превышает количество человеческих жизней, потерянных во время войны во Вьетнаме.

Времена промышленной революции далеко в прошлом, однако циф­ры красноречиво говорят сами аасебя. Несмотря на то, что нам много­го удалось достичь в области законодательства по охране труда, орга­низациям по-прежнему нередко приходится делать выбор между прибылью її безопасностью труда. И нередко предпочтение отдается именно прибыли. Один из чиновников службы охраны труда, работа­ющий па машиностроительном заводе, признался, что официальный лозунг организации в безопасность труда прежде всего» в реальной жизни превращается в «безопасность, когда это удобно». Нередко не­счастные случаи на производстве происходят потому, что проблемы безопасности труда возникают непреднамеренно и проистекают из са­мой структуры предприятия и качества его помещений и оборудова­ния, а также из-за отсутствия специального оборудования, обеспечи­вающего безопасность работ, без которого трудиться проще, а труд становится эффективней. Поскольку устранение такого рода проблем гребує! больших затрат или усложняет процесс производства, все ос­тается по-прежнему до тех пор, пока не пострадает кто-либо из рабо­чих, или до тех пор, пока государственный контроль не вынудит орга­низацию принять соответствующие меры.

Подобные проблемы возникают и в области вредного производства, вызывающего профессиональные заболевания работников. В данном случае проблемы настолько глубоки, что зачастую трудно понять, с ка­кой стороны за них взяться. В наши дни промышленности производит и Использует в производстве около 63 тыс. химикатов, 25 тыс. из которых можно отнести к ядовитым веществам. Многие из ин были разработа­ны недавно, и их долгосрочный эффект пока что нам не известен. По­следствия ич: взаимодействия сложно предсказать, с достаточной степе­нью точное ги из-зз большого количества возможных комбинаций. По мнению некоторых специалистов в области техники безопасности, рас­пространенный подход к такой проблеме состоит и методе проб и оши­бок, когда людей используют на рабочих местах как подопытных кро­ликов до тех пор, пока не обнаруживаются возможные источники риска, У нас сложилось устойчивое мнение, что в наиболее вредных для здоровья условиях работают такие профессиональные группы, как шдхтеры, которые отравляют свои легкие в шахтах, или текстильщи­ки, которым приходится пос голнно дышать хлопковой пылью, и бис-синоз — их профессиональное заболевание. Мы знаем, насколько опасна работа с асбестом, что для тех, к го работает на атомных элек­тростанциях и на урановых рудниках, существует риск радиоактивно­го заражения. Однако большинство профессиональных групп стра­дают от воздействия различного рода ядовитых веществ. Изучение условии труда производственных рабочих, предпринятое исследова­тельским центром Университета Мичигана, выявило, что 78\% из них так цлп иначе сталкиваются с факторами риска на работе. Такие про­фессиональные группы, как столяры, строители, лаборанты, сельско­хозяйственные рабочие, работники химчисток, пожарные, медицин­ские работ ники и даже парикмахеры, все чаще используют химические препараты, а долгосрочные последствия контактов с этими препарата­ми нам пока что не шнестны. Даже в современных офисах плохая вен­тиляция или излучение от монитора может усугубить то или иное про­фессиональное заболевание.

Многие считают такие факторы риска неизбежным побочным эффек­том промышленного развития, а люди, непосредственно занимающиеся повышением уровня безопасности на рабочих местах, замечают, что ра­ботодатели весьма неохотно признают наличие риска, даже если приво­дятся факты, подтверждающие существование такой опасности.

Классическим примером являются печальные события из истории производства асбеста, последствия цогорого даже в паши дни насчи­тывают около 50 тыс. смертей ежегодно в одних лишь Соединенных Штатах Америки. О том, что это производство вредно для здоровья, было известно уже давно. Еще в 1918 г. страховке компании США и Канады прекратили продавать страховки работникам асбестовых пред­приятий. Тем не менее работникам этого производства по-прежнему позволяли трудиться без респираторов — и это вопреки тому, что ра­бочим порой приходилось работать в условиях столь густой пыли, что на расстоянии нескольких ярдов ничего было не видно Более того, руководство асбестовых производств взяло за правило не обращать внимание и на трагические последствия такого наплевательского от­ношения г< своим рабочим.

Даниель Берман в книге eLeath on the job* (аСмергь на рабочем месте?) рассказывает об одном рабочем асбестового завода по имени Марко Вела Вела начал работать па заводе «Джопс-Манвгглл& — в го­роде Питсбург, штат Калифорния, примерно и 1935 г В 1959 г. компа­ния ввела систему постоянных медицинских осмотров с целью выяв­ления легочных заболеваний В том же году вррч, услуги которого оплачивались компанией, сделал ренті еновский снимок грудной клет­ки Марко Вела и выявил производственное заболевание. Однако в от­чете не была, у казана рекомендация изменить условия работы, а самому Веле не сообщили, что у него начальная форма асбестоза,

В 1962 г. Вела пришел на осмотр к другому врачу, также получав­шему жалование от компании Рентген вновь показал существование легочного заболевания. И снова пациенту ничего не было об этом ска­зано Тот же врач осматривал Вела еще раз. уже в 1965 г.; он снова сде­лал рентгеновские снимки и поставил диагноз: пневмокониоз. И опять Марко Вела ничего об этом не узнал.

В 1068 ґ. Вела проходил очередной медицинский осмотр Хотя его мучил кашель и он страдал одышкой, а рентгеновские снимки показа­ли затемнение в легких, медсестра сообщила Вела, что с ним все з ііо-рядке, и врач не опроверг этой информации. Спустя некоторое время в том же году рабочий был госпитализирован и на работу не вернулся больше уже никогда.

Документы судебных разбирательств, обвиняющих асбестовую про­мышленность Соединенных Штатов Америки в нарушении трудового законодательства, дают основания предположить, что в Америке все­гда существовало организованное укрывательство фактов угрозы здо­ровью рабочих асбестового производства. Например, в отчете 1980 г. о корпоративных преступлениях, представленном подкомитетом ниж­ней палаты конгресса США, отмечено, что ряд фирм асбестовой про­мышленности заключили полюбовные соглашения со своими рабочи­ми, подававшими свои заявления в суд еще в 1930-е гг., т е. задолго до того, как было признано существование угрозы здоровью для работа­ющих на асбестовых предприятиях.

Эти проблемы сохраняются п сегодня, особенно в странах третьего мира, где между народные корпорации продолжают наносить вред здо­ровью рабочих, незащищенных законами о труде, которые теперь су­ществуют на западе. Например, исследователи располагают фактами, что на производствах транснациональных корпораций в странах тре­тьего мира здоровье рабочих подвергается опасности из-за того, что состояние техники безопасности здесь лет на пятьдесят отстает от того уровня безопасности, который поддерживается на современных запад­ных предприятиях. Помилю того, что труд на этих предприятиях опа­сен для здоровья рабочих, они выбрасывают ядовитые отходы в мес­тах отдыха, представляя серьезную угрозу здоровью всех остальных людей, в особенности детей

Ситуация в современной асбестовой промышленности ничем не лучше, чем ситуация в кружевном или гончарном производстве сере­дины XIX в. Смертельные случаи среди рабочих судостроительных заводов и изоляционных цехов, вызванные контактом с асбестовой пылью, не прекращаются. Посчитано, что от 20 до 25\% рабочих, заня­тых в этом производстве, умирают от рака легкие, от 10 до 18\% — от асбестоза, а 10\% становятся жертвами желудочно-кишечных и онко­логических заболеваний Выявляется все больше случаев заболеваний, вызванных контактом с асбестом, н сталелитейной промышленности, автостроении, в материально-техническом обеспечении строительства

Хотя приведенный пример истории болезни — один из самых тра­гических, он далеко не исключение. Точно так же, как производители табачных изделий, не желая нести убытки, долгое время решительно отрицали взаимосвязь курения и рака легких, так ируководители вред­ных производств не желают признавать проблем, создаваемых их пред­приятиями, и ничего не предпринимают до тех пор, пока их не вынуж­дает к этому закон.

Экономика правит миром! В ХІХв.лромьшіленникизаставляли сво­их рабочих непрерывно трудиться И безжалостной эксплуатацией при­водили их к преждевременной смерти лишь потому, что не желали не­сти убытков из-за простоя станков. Современные промышленники, похоже, не хотят останавливать производство, даже если факты говорят о том, что там у них далеко не все благополучно. Рабочие подтвержда­ют, что они зачастую становятся жертвами небрежного и непрофессио­нального отношения со стороны руководства, и многие проблемы носят хронический характер. Если возникновение опасных ситуаций и несча­стные случаи необходимо присущи данному типу производства, скажем, без применения ядовитых веществ невозможно либо само производство, либо достижение высокой рентабельности, благополучию рабочих, как правило, отводится второе место.

Несмотря на то, что в Великобритании фабричное законодательство вступило в силу еще в 1833 г., законы, призванные решать наиболее важные проблемы, всегда запаздывают, И зачастую весьма нелегко ока­зывается их исполнить, особенно когда речь идет об угрозе здоровью, вызванной контактом с ядовитыми веществами. Найти убедительные доказательства вредоносного воздействия ядовитых веществ бывает не так просто. Многие работники, подававшие иски, столкнулись с элементарной невозможностью доказать вину работодателя. В США из 0,5 млн людей, серьезно пострадавших в резулы ате профессиональ­ного заболевания, менее чем 5\% сумели получить официальную ком­пенсацию.

Однако после введения в 1976 г. закона об охране труда в США и других странах, ситуация значительно улучшилась. Например, благо­даря действию этого закона смертность на рабочих местах в США сни­зилась на 50\%. Значительно улучшилось положение дел в хлопковой промышленности, где многие текстильщики заболевают бнесинозом; сократилось количество пострадавших в результате отравления свин­цом в металлоплавильной промышленное]и, аккумуляторном произ­водстве, снизилось количество несчастных случаев на строительстве и взрывов зерновой пыли.

Конечно, многие проблемы по-прежнему остаются нерешенными. По-прежнему часто оказывается дешевле выплатить компенсацию, чем предотвратить несчастный случаи пли болезнь, сделав рабочий про­цесс более безопасным, ате штрафы, которые налагают на фирмы, про­должающие производства па заводах с повышенным фактором риска, недостаточно суровы, чтобы вынудить владельцев закрыть свои заво­ды, так что проблемы продолжают существовать.

Конечно, обязательства, с одной стороны, и угрозы «коллективных исков» or пострадавших работников — с другой, вынуждают органи­зации кшшщаться. Многие корпорации, такие, например, как табач­ный фабрики, задействуют все свои возможности, чтобы доказать, что никакого риска в их производстве не было и нет. Когда же происходит несчастный случай, организационное благоразумие подсказывает ру­ководству, что гораздо выгодней позволить пострадавшему работни­ку подать в суд с требованием компенсации, чем признать свою ответ­ственность.

В организациях с высокой степенью риска законодательство требу­ет назначения инженеров техники безопасности. Но поскольку такие инженеры получают жалованье в самой организации, они оказывают­ся между Сциллой экономических интересов предприятия и Хариб­дой требований техники безопасности. И в конце концов многие из них выстраивают линию своего поведения так, чтобы выгодно пред­ставлять своего работодателя в глазах государственных инспекторов. В результате отношения между инженерами по технике безопасности и инспекторами зачастую превращаются в тонкую организационную игру, напоминая отношения между инспекторами по повышению про­изводительности труда и рабочими во время утверждения рабочего стандарта, о чем мы уже говорили в главе 6.

Вот, например, что рассказывает инженер по технике безопасности одного производственного предприятия

Тактика поведения в отношениях с инспекторами зависит от личности инспектора. Некоторые инспекторы ограничиваются выявлением пары пустяковых недочетов. Это, как правило, инспекторы, у которых не за го­рами пенсия, зачем им лишняя суета и бумажная работа, неизбежная при обнаружении серьезных нарушений... И тут задача состоит в том, чтобы ненароком обраїить его внимание на такие пустяковые нарушения, чтобы у того ие возникло желания выискивать настоящие проблемы., например, к приезду инспектора надо подготовиться, скажем, так, чтобы над указате­лями ныхода не горели лампочки или размеры защитного ограждения не соответствовали нормам Если лее ожидается инспектор молодой, с амби­циями, который хочет выслужиться, надеясь на повышение, все должно быть в наилучшем виде Тогда берется станок или участок, которые давно пора модифицировать, планируется их модернизация, высчнтывается сум­ма финансирования Л когда приезжает проверка, инспектора незаметно для пего самого подводят к решению прекратить эксплуатацию этой ма­шины. И самолюбие, н требования Инспектора удовлетворены. Такой под­ход удобен тем, что он избавляет от беспокойств ц в то же время позволяет сохранить лицо.

Организации не жалеют сил, чтобы хорошо выглядеть в официаль­ных отчетах, сокращая количество или серьезность возможных опас­ностей при помощи различного рода очковтирательства. Скажем, один и тот же инцидент можно классиф и пировать или так, или этак, а коли­чество дней, потерянных из-за травм можно уменьшить, уговорив ра­бочего выйти на работу раньше окончания срока бюллетеня, посулив ему легкую работу. Такой вот ответ дает практика попыткам контро­лировать уровень несчастных случаев на производстве при помощи законодательства, В результате государственный контроль своих це­лей не достигает.

Конечно, многие рабочие сами несерьезно относятся к своему здо­ровью и проблемам безопасности, но ведь не все же Кроме того, мно­гие быстро ориентируются и пытаются извлечь выгоду из правил, ин­струкций и компенсационных схем. Без сомнения, Маркс сильно преувеличивал, когда говорил, что большинство работодателей — это «вампиры», которые умышленно сосуч кровь рабочих, как, впрочем, грешат против истины и те, кто убежден, что капиталисты — ангелы во плати, а рабочие — сплошь мошенники и плуты. Конечно, всегда можно найти факты, подтверждающие обе точки зрения, однако ис­тина находится где-то посередине; несомненно одно: на первом ме­сте всегда стоит практический результат, а потом уже безопасность. У радикально настроенных критикой современных организаций есть серьезные основания утверждать, что многие из них продолжают экс­плуатировать рабочих и распоряжаться их здоровьем и благополучи­ем в своих интересах

Трудоголизм, социальный и психологический стресс

До сих пор мы обсуждали опасности, которые могут угрожать физи­ческому здоровью работников По существу, жертвы травматизма на рабочем месте — это, как правило, представители вторичного рынка труда, что еще раз подчеркивает разный подход организации к различ­ным контингентам работающего населения. Но участники первично-10 рынка труда тоже подвергаются опасности стать жертвами различ­ного рода факторов риска, особенно тех, чго вызывают стресс. Хотя, конечно, в целом, обелые воротнички» в юраздо меньшей степени, чем рабочий класс, рискуют покалечиться, отрави ться или даже погибнуть па рабочем месте, зато им угрожают болезни, более связанные непо­средственно с их работой, иными слонами, сердечно-сосудистые забо­левания, язвы внутренних органов, нервные срывы.

Сердечно-сосудистые заболевания, эти поистине «убийцы деловых людей», все больше воспринимаются как проблема, затрагивающая многих и многих, попадающих на рабочем месте в ситуацию стресса. От стресса страдают не только »белые воротнички», но и рабочие, и женщины, совмещающие заботу о семье и работу, и многие другие ка­тегории работников. Стрессовые ситуации носят самый разный харак­тер и возникаю г в результате сложного набора факторов. На степень стресса могут влиять такие факторы, как условия труда, профессио­нальная роль, желание продвинуться по служебной лестнице, соци­ально-психологический климат на работе — все это не может не ска­зываться на физическом и эмоциональном самочувствии человека. Люди, обладающие тином личности «А», которые стремятся всегда владеть ситуацией, люди честолюбивые, идущие к успеху н жизни, не уклоняющиеся от соревнования, люди нетерпеливые, жаждущие пе­ремен, требовательные к себе и во всем стремящиеся к совершенству — все это самые подходящие кандидаты стать пациентами врачей-кар­диологов. Этой угрозе подвергаются и те люди, которым приходится с ними работать, поскольку тип личности такой — они вечно создают на рабочем месте напряженные ситуации. Постоянное напряжение, чувство неудовлетворенности и раздражение, ощущение собственного бессилия и беспомощности, часто переживаемое теми, юо работает на бесперспективных работах среди «работяг* или неудачников, про­тирающих штаны в конторах, также повышают риск флзігчсского и пси­хического срыва.

Подсчитано, что приблизительно 75-90\% всех гнттов к врачу в США связано со стрессом, и промышленности это обходи гея прибли­зительно от 200 млрд до $300 млрд ежегодно. Исследования, проводи­мые страховыми обществами, показали, чго 40°д американцев счита­ют свою работу очень пли даже крайне стрессовой. Для женщины стресс — проблема номер один: среди всех профессиональных групп около 60\% назвали стресс своей основной заботой. Среди женщин в возрасте за сорок, занимающих ответственные посты, эта цифра со­ставила 74\%, и 67\% — для матерей-одиночек. Перегрузки, неудобное расписание, высокий уровень неопределенности положения, страх по­тери работы, финансовые проблемы, конфликт между работой и семь­ей и мн


Оцените книгу: 1 2 3 4 5